Les petits Jésus de cire

 

Comme d’habitude, j’ai eu du mal à me traîner à l’église, et j’ai manqué les vigiles, la veille. Je vais à la liturgie de l’aube chantante, c’est plus rapide, il y a moins de monde, l’acoustique est meilleure. Je n’avais pas grand chose à confesser car j’ai communié il y a trois jours. Mais j’y suis allée quand même, pour ne pas traumatiser le père Alexeï, et j’ai oublié de lui dire le seul truc qui me tracassait vraiment, d’avoir manqué les vigiles la veille. 

Quand je suis sortie, le ciel commençait à peine à s'éclairer, derrière les coupoles.

C’était l’évêque qui officiait. Me voyant, au moment des prières de remerciements, avec le petit bouquin du père Placide, il s’est exclamé, ravi : « Oh mais que vois-je ? Vous avez la traduction française !

- Eh oui, monseigneur, je ne comprends rien, quand on lit vite. »

En me donnant sa bénédiction, il m’a dit qu’il avait honte de ne pas parler français, je lui ai répondu que je pouvais lui donner des cours, mais il n’aura jamais le temps.

J’éprouve une immense lassitude morale, et la fréquentation de l'église, dans ce contexte, est une nécessité vitale, quelle que soit ma flemme. Nicolas Bonnal dit que « Poutine a tué 500 000 Ukrainiens, et que les prorusses s’en réjouissent ». Moi, je ne me réjouis pas du tout, et  ce n’est pas Poutine qui a tué ces soldats, mais leur gouvernement ukrobolchevique à folklore nazi et ses parrains anglosaxons qui l’ont acculé à la guerre et ont tout fait pour la prolonger et faire périr un maximum de gens des deux côtés. Le gouvernement russe a au moins essayé d’épargner les civils, qui sont systématiquement la cible de l’OTAN et de son proxy. Cela dit, la trahison est partout, la vilenie, les combines, la corruption, l’hypocrisie, tout cela sévit aussi à l’arrière chez nous. Nicolas me donne parfois l’impression de se réjouir de tout ce qui peut confirmer ses vues les plus pessimistes, et en particulier des revers réels et supposés de la Russie. Or si la Russie bascule complètement du mauvais côté, il n'y aura plus de place sur terre ni pour Nicolas, ni pour Slobodan, ni pour Dany et Iouri, ni pour moi, ni pour aucun être humain normal. Voir ce qui se passe en Ukraine, en Syrie et en Palestine.

Je vois tous les jours de déchirantes histoires d’animaux, dans les régions en guerre, bien sûr, mais surtout sur Pereslavl même. Dans les régions en guerre, beaucoup de soldats s'impliquent dans le sauvetage des malheureux quadrupèdes qui parfois même retrouvent leurs familles. Ici, les gens balancent des animaux domestiques dans les stations services, dans la forêt, dans des villages où il n’y a personne, des chats et des chiens qui étaient en appartement se retrouvent dans la neige, sur la glace, abandonnés, affamés, affolés, suppliants des yeux et des pattes, c’est monstrueux. Certains s’indignent de l’attention portée à toute cette innocente et injustifiable misère par des personnes comme moi, et malheureusement parmi eux, des orthodoxes et même des prêtres. Eh bien j’estime que secourir les victimes de notre indifférence, de notre irresponsabilité, de notre cupidité et de notre sadisme allègera un peu la facture de notre méprisable et indigne espèce, le jour peut-être assez proche du Jugement.

Personnellement, j’ai mon contingent de gentils parasites, et je ne suis plus de première jeunesse, je ne suis pas sûre d’avoir encore l’espérance de vie d’un chat. Je me sens parfois terriblement mal de ne pas recueillir un de ces malheureux. Mais c’est par dizaines que leurs photos défilent sur les sites des bénévoles, et que ces paires d’yeux nous implorent ou, pire, attendent avec une enfantine confiance que nous fassions quelque chose pour eux. Si je les prenais au rythme où je les vois, j'en aurais déjà un véritable troupeau...

Merci Annie Duperey

J’ai vu deux photos d’un quartier de Moscou, avant, après. C’est à pleurer, surtout quand on pense à l’échelle fantasmagorique des destructions qui ont eu lieu partout. Mais un joyeux communiste, en tous points semblables aux petits komsomols que j’ai connus dans les années soixante-dix, s’écrie dans les commentaires que c’est parfaitement normal, c’est la vie, tout change, vive le neuf, à bas le vieux, "du passé faisons table rase". « Le problème, lui ai-je répondu, c’est qu’à la place du vieux, vous n’avez construit et ne continuez à construire que du moche, du triste, du désespérant. Le problème est que vous ne sachiez plus faire la différence. Vos « nouveaux paramètres » sont le reflet d'un racornissement de l'âme. L’ancien quartier était humain, harmonieux et pittoresque. Le nouveau ne donne envie ni de le dessiner ni d'y habiter. »

Moins il reste d’âme aux imbéciles plus ils sont actifs, agressifs et sans complexes. Forcément, l'âme, c'est parfois bien douloureux et lourd à porter, s'en passer est plus simple. Du moins en ce monde.

Ici, c'est la ville de Iouriev-Polski qui, pourtant, en comparaison de Pereslavl, a conservé beaucoup de son charme passé, mais cette vieille photo fait entrevoir la beauté absolument fantastique que nous avons perdue, et que nous avons perdue partout. La danse des vandales sur les ruines, avec cris de triomphe et autojustification péremptoire, me paraît de plus en plus revêtir un caractère satanique, qu'ils en aient ou non conscience.

 Avec la venue de Noël, je repasse la tradition qui s'y rapporte, du moins celle que je connais. Malheureusement, je n'ai pas de crèche ici. En l'honneur de cette fête, j'ai mis en ligne deux chansons composées dans cet esprit, il y a déjà longtemps. Je les chante ensemble, parce que l'une me paraît le prolongement de l'autre. Sans doute à cause du musée d'art sacré de Pont-Saint-Esprit...

Пробую переводить

 Как обычно, мне было трудно тащиться в церковь, и я пропустила бдения накануне вечером. Я хожу раненько на первую службу, там быстрее, народу меньше, акустика лучше. Мне было не в чем исповедоваться, потому что я причащалась три дня назад. Но я все равно пошла туда, чтобы не травмировать отца Алексея, и забыла сказать ему единственную вещь, которая меня действительно беспокоила, - то, что пропустила бдения накануне вечером.

Когда я вышла, небо за куполами только начинало светлеть. Служил епископ. Увидев меня во время благодарственных молитв с маленькой книжечкой отца Плакида, он в восторге воскликнул : « О, да что ж я вижу ? У вас есть французский перевод ! - Да, владыка, я ничего не понимаю, когда читают быстро». Давая мне Свое благословение, он сказал мне, что ему стыдно, что он не говорит по-французски, я ответила ему, что могу давать ему уроки, но у него никогда не будет на это времени. Я испытываю огромную моральную усталость, и посещение церкви в этом контексте является жизненной необходимостью, какой бы слабой я ни была. Николя Боннал говорит, что "Путин убил 500 000 украинцев, и что пророссийцы этому рады". Я совсем не радуюсь, и не Путин убил этих солдат, а их нацистское укробольшевистское правительство и его англосаксонские спонсоры, которые загнали его в угол в войне и сделали все, чтобы продлить ее и чтобы погибло как можно больше людей с обеих сторон. Российское правительство, по крайней мере, пыталось пощадить мирных жителей, которые систематически становятся мишенью НАТО и его ставленников. Тем не менее, предательство повсюду, подлость, интриги, коррупция, лицемерие-все это свирепствует и у нас в тылу. Никола иногда заставляет меня думать, что он радуется всему, что может подтвердить его самые пессимистические взгляды, и особенно реальным и предполагаемым неудачам России. Теперь, если Россия полностью повернется не в ту сторону, на земле не останется места ни для Николая, ни для Слободана, ни для Дани и Юрия, ни для меня, ни для любого нормального человеческого существа. Посмотрите, что происходит на Украине, в Сирии и Палестине. Я каждый день вижу душераздирающие истории о животных, конечно, в воюющих регионах, но особенно в самом Переславле. В районах боевых действий многие солдаты участвуют в спасении несчастных четвероногих, которых иногда даже посылают своим семьям. Здесь люди бросают домашних животных на автозаправочных станциях, в лесу, в деревнях, где никого нет, кошки и собаки, которые были в квартирах, оказываются в снегу, на льду, брошенные, голодные, обезумевшие, умоляющие глазами и лапами, это чудовищно. Некоторые возмущаются тем вниманием, которое уделяется всему этому невинному и неоправданному страданию такими людьми, как я, и, к сожалению, среди них православные и даже священники. Что ж, я считаю, что спасение жертв нашего безразличия, нашей безответственности, нашей жадности и нашего садизма немного облегчит счет нашему ничтожному и недостойному виду в день, возможно, довольно близкий Страшного Суда. Лично у меня есть свой контингент милых паразитов, и я уже не первой молодости, я не уверена, что у меня еще есть продолжительность жизни кошки. Иногда я чувствую себя ужасно из-за того, что не забираю одного из этих несчастных. Но их фотографии десятками появляются на сайтах волонтеров, и эти пары глаз умоляют нас или, что еще хуже, с детской уверенностью ждут, что мы что-то для них сделаем. Если бы я брала их такими темпами, какими я их вижу, у меня уже было бы настоящее стадо...

 Я видела две фотографии одного района Москвы, до и после. Об этом приходится плакать, особенно когда думаешь о жутких масштабах разрушений, которые произошли повсюду. Но один жизнерадостный коммунист, во всех отношениях похожий на тех маленьких комсомольцев, которых я знала в семидесятые годы, восклицает в комментариях, что это совершенно нормально, такова жизнь, все меняется, да здравствует новое, долой старое, "из прошлого давайте сделаем чистый лист". "Проблема,-ответила я ему, - в том, что вместо старого вы строили и продолжаете строить только уродливое, унылое, безнадежное. Проблема в том, что вы больше не замечаете разницу. Ваши « новые параметры настройки " - это отражение оскудевшей души. Старый район был человечным, гармоничным и живописным. Новое не вызывает желания ни рисовать его, ни жить в нем».

Чем меньше у дураков остается души, тем они активнее, агрессивнее и без комплексов. Конечно, душа иногда бывает очень болезненной и тяжелой, без нее проще обойтись. По крайней мере, в этом мире.

Здесь город Юрьев-Польский, который, правда, по сравнению с Переславлем сохранил многое из своего былого очарования, но эта старая фотография дает представление о совершенно фантастической красоте, которую мы потеряли, и которую мы потеряли повсюду. Пляски, с победными криками и безапелляционным самооправданием вандалов на руинах, кажутся мне все более по сути сатанинскими, осознают они это или нет.

С наступлением Рождества я возвращаюсь к связанной с этим традиции, по крайней мере, к той, которую я знаю. К сожалению, у меня здесь нет вертепа. В честь этого праздника я загрузила в Интернет две песни, написанные мной в таком духе, уже давно. Я пою их вместе, потому что одна кажется мне продолжением другой. Несомненно, из - за Музея сакрального искусства в Пон-Сент-Эспри...

Считалка про южных городов В городе Сент-Мари Ослепленное море Ослепленное море Под солнцем сияет. В городе Арль на арене Приходя к нам Королева Приходя к нам Королева поет нам о своем горе Ибо в Тарасконе Красавец сынок Красавец сынок Умирает в тюрьме Это в городе Карпентрас Что король узнает об этом Что король узнает об этом Уйдет туда А ты, паренек

Видишь ли, не плачь Видишь ли, не плачь Отъезд короля. Ибо скоро вернется На вороном коне На вороном коне Спасти нас, конечно. На Авиньонском мосту Тогда все по кругу, тогда все по кругу, мы будем радоваться В городе Пон-Сент-Эспри Перед Иисусом Христом Перед Иисусом Христом Мы кланяться будем .

Восковые младенцы Иисусы Бледный и сияющий рай Сладких восковых младенцев Иисусов, украшенных жемчугом и таких красивых, уже давно привлекает меня. Их немигающие голубые стеклянные глаза поверх легкой улыбки навеки мечтают о вечности, о раю для младенцев, в колыбели звездного неба. Дева Мария, когда я умру, Возьми меня в свой лилейный сад, Куда уходят дети, поющие все райские песни, среди ликующих ангелов, в сиянии своих золотых крыльев,

после того, как жизнь покинула их, со слезами и годами Так сильно их испортившими.