Estimé Nikita SergueIevitch
Je vous souhaite un bon grand carême.
Je m'adresse à vous dans l'espoir que vous pourrez vous intéresser au saccage par les fonctionnaires de ce qu'il reste de la grande civilisation russe que j'ai aimée à l'âge de 15 ans, avant de me convertir, déjà étudiante, à l'orthodoxie, à l'âge de 19 ans, à Paris.
Après 2 voyages en URSS, où j'ai constaté les traces des saccages soviétiques, je suis revenue en 90, invitée par un ami, l'historien et cinéaste Viatcheslav Sergueïevitch Lopatine, et j'ai participé à l'expédition "sur les traces de Radichtchev, de Pétersbourg à Moscou", où j'ai observé les traces de la catastrophe culturelle dans toute leur ampleur. Je pensais alors naïvement comme tous les participants, que la Russie allait maintenant se rétablir et qu'avec l'Europe, nous allions tous construire l'Eurasie dans l'amitié.
En 94, je suis partie travailler en Russie, au lycée de l'ambassade; et j'y suis restée 16 ans. J'y trouvai une paroisse et un père spirituel, le père Valentin Asmus. Je liai amitié avec Vladimir Skountsev et le Cercle Cosaque et me mis à chanter avec eux. Je suis profondément convaincue que la conservation de la Russie et sa renaissance sont liées à la sauvegarde et à la diffusion de la tradition populaire. Comme je fais aussi de l'aquarelle, je partis en vacances à Pereslalv Zalesski et tombai amoureuse de cette ville pittoresque très russe, qui avait gardé son caractère, en dépit des destructions soviétiques et de l'état déplorable des églises et monastères encore existants. J'achetai même une datcha dans un village voisin.
En 10, la maladie de ma mère m'obligea à rentrer en France. Là bas, je me mis à fréquenter un monastère d'obédience athonite dans le sud de la France, fondé par un ancien moine catholique, l'archimandrite Placide Deseille, dont les livres commencent à être traduits en Russie. J'avais quitté la Russie contrainte et forcée, et elle me manquait, mais je pensais que c'était sans doute la volonté de Dieu et je me résignais. Cependant, après la mort de maman, le père Placide (avec le père Valentin) se mit à me convaincre de repartir en Russie. J'objectai que j'étais déjà âgée, que j'avais acheté une maison etc. Je savais que recevoir un permis de séjour était très difficile. Le père Placide me répondit: "Partez tant que vous en avez la force, vous ne voyez pas que nous sommes fichus?" Alors je décidai de m'installer dans ce même Pereslavl que j'aimais tellement. avec l'argent de ma datcha vendue, j'achetai une maison en ville et je partis.
J'avais vu le lac Plechtcheievo pour la première fois dans le film d'Eisenstein, à Paris, et je ne soupçonnais pas alors que j'habiterais à proximité, que j'irais le dessiner, m'y baigner ou me promener dessus en hiver. Je suis ici entourée par les ombres de ceux qui m'avaient enchantée quand j'étais adolescente, le beau prince Alexandre et aussi Ivan le Terrible qui a construit la superbe église du métropolite Pierre, sur le point de s'effondrer aujourd'hui. Ce lac nordique magique est un vrai miracle de la nature et un monument de l'histoire et de l'âme russe. La ville elle-même a été défigurée jusqu'à en être pratiquement méconnaissable par les fonctionnaires, les riches moscovites et ses habitants eux-mêmes. Il y a des endroits où je ne vais déjà plus, pour garder un peu ma paix intérieure. Je n'ai jamais vu une telle barbarie et une telle inculture, et cela menace également les autres villes de l'Anneau d'Or, Rostov, Ouglitch. Comme si on se hâtait de tout ravager pour justifier les discours sur la Russie obscure qui n'a jamais rien su faire de bien. Tout ce qu'il reste de beau ici, c'est le lac, ce grand être vivant, avec ses rives sauvages, ses roseaux, ses canards et ses mouettes. Et l'embouchure de la rivière Troubej, avec l'église des Quarante Martyrs. Mais pour les fonctionnaires, la vie, c'est sale, et ils ont décidé "d'améliorer" tout cela. C'est-à-dire de transformer tout ce qui est vivant et russe en un centre commercial perdu de banlieue européenne, bétonné et asphalté. Or en Europe, jusqu'à ces derniers temps, on ne commettait pas de tels crimes sur les centres des villes historiques, c'est pourquoi vos fonctionnaires peuvent tomber en transes devant nos villes et depuis celles-ci cracher sur les leurs, qu'ils ont abiùées eux-mêmes. Sans parler du tort causé au lac et à son écologie, et des projets concernant les prairies autour du monastère Nikitski, et de la colline d'Alexandre, qui doivent être livrés à la construction de cacas plastifiés, de châteaux américains et de palais arméniens, on a l'intention de détruire la rive, de couper tous les arbres, et de flanquer un pont en travers de l'embouchure et de l'église des Quarante Martyrs..
En dehors des conseils de père Placide, ce qui m'a décidée à partir, c'est qu'en cas de guerre, je ne voulais pas être dans le mauvais camp, et pour moi, maintenant, le mauvais camp, c'est l'occident. C'est lui l'agresseur, c'est lui qui nous construit une dictature électronique sans précédent, qui détruit la famille et les valeurs humaines normales, qui persécute systématiquement les expressions de la foi, j'ai vu dans l'incendie de Notre Dame le signe de notre malédiction. Mais je pense maintenant que l'occident trouve plus avantageux d'attendre que la Russie se détruise elle-même.
Ce qu'on fait à Pereslavl et qu'on veut faire à Rostov, Ouglitch ou Souzdal, c'est une partie de ce programme d'autodestruction. Ce n'est pas seulement le fait de la bêtise et de l'inculture. J'avais vu une copie d'écran de commentaires, où deux créatures des ténèbres, soit maires soit députés, discutaient de la nécessité de détruire toutes les "vieilleries tsaristes" qui constituaient le terreau où se reproduisaient les conservateurs. Vous comprenez certainement que le Russe qui grandit dans le béton anonyme mondialiste, dans un mauvais goût atroce, au milieu des châteaux américains et des cottages en plastique, devant la télé qui lui déverse sa merde quotidienne dans la cervelle, sans foi orthodoxe, sans chants cosaques et paysans, sans traditions, sans littérature russe, dans une laideur sans lueur, n'est déjà plus russe. C'est un crétin mondialiste, prêt pour l'esclavage, comme ses équivalents européens dont il attend "l'arrivée de la civilisation". Or nous, européens qui cherchons un asile en Russie, espérant qu'elle sera la dernière arche de notre civilisation, où allons-nous encore aller? En Chine? Chez les fourmis rouges des lendemains radieux?
J'aurais déménagé à Férapontovo, mais je suis déjà fatiguée, et j'ai ici des relations parmi les orthodoxes, les cosaques locaux, les peintres. J'aime mon évêque et son clergé. Que faire, se résigner à cette hideur croissante impitoyable et attendre ici la fin du monde? Vladimir poutine parle des ciments culturels et spirituels de la Russie, mais qui les défend? Avant de conclure, je voudrais donner deux exemples significatifs. Un jour, je dessinais près de l'embouchure de la rivière Troubej, et j'entendis soudain le vacarme terrible d'une musique américaine contemporaine. Apparut une maman sur des patins à glace, qui conduisait d'une main la poussette de son bébé et tenait de l'autre une radio, source de cette musique vulgaire et mortelle. Je pensai: "Voilà comment on élève le crétin mondial idéal."
Avant hier, nous avions une rencontre de folklore au café français la Forêt, pour la maslenitsa. Parmi nous, il y avait des représentants des cosaques locaux. Nos cosaques, qu'une partie de la population couvre de sarcasmes, ont des enfants purs et merveilleux. Nous avions un couple, avec deux gentilles petites filles et un bébé. La maman me donna le bébé pour jouer de la balalaïka avec les autres. La toute petite fille réagit déjà beaucoup, on voit qu'elle est éveillée, paisible, confiante et caressante. Sa maman me raconta qu'à la maison, il suffisait de lui joer de la balalaïka pour qu'elle s'endormît. Car elle en entend le son depuis le sein de sa mère.
Et je pensai: "Voilà comment on élève une vraie Russe."
Mais je le pense depuis longtemps, et pas seulement pour ce qui concerne les Russes. Tout vient du sein de la mère. Et du premier regard enfantin jeté sur un monde fabriqué par les démons par la main des imbéciles.
Aussi c'est une Française qui vous supplie de prêter attention à l'héritage russe et à ceux qui le détruisent, tant qu'il en reste quelque chose. Je n'ai pas de troisième patrie en réserve.
Peut-on supporter que les 800 ans de la naissance d'Alexandre Nevski soient fêtés par un sacrilège irréparable commis sur sa ville natale?
Уважаемый Никита Сергеевич!
Поздравляю Вас с началом Великого поста.
Обращаюсь к Вам с надеждой, что Вы сможете интересоваться разгромом чиновниками того, что осталось от великой русской цивилизации, которую я полюбила в возрасте 15 лет до того, как перейти в православную веру, уже студенткой, в возрасте 19 лет, в Париже.
После 2 путешествий в советский союз, где я констатировала следы советских разгромов, я приехала по приглашению приятеля, историка и кинорежиссера Вячеслава Сергеевича Лопатина, в 90 ом году и участвовала в экспедиции “ с Петербурга до Москвы по следам Радищева”, где я наблюдала следы культурной катастрофы в полном масштабе. Я тогда наивно думала, как и все участвующие, что теперь Россия будет восстанавливаться и что с Европой мы все дружно построим Евразию.
В 94 ом году, я переехала в Россию работать в школе при французском посольстве и осталась там 16 лет. У меня появился свой приход и свой духовник, отец Валентин Асмус. Я стала дружить и петь с Владимиром Скунцевым и его Казачим Кругом. И я глубоко убеждена, что сохранение России и ее возрождение связаны с сохранением и распространяем народной традиции. Поскольку я занимаюсь тоже акварелями, я отправилась отдыхать в Переславль Залесский и влюбилась в этот живописный очень русский городок, сохраняя свой характер, несмотря на советские разрушения и плачевное состояние оставшихся монастырей и церквей. Я даже купила дачу в соседнем селе.
В 10 ом году, болезнь моей мамы меня заставила вернуться во Францию. Я там стала ходить в афонское подворье на юге Франции, основанное бывшем католическим монахом архимандритом Плакидой (Десеем), чьи богословские книги уже переводятся в России. Я покинула Россию против своей воли, и тосковала по ней, но думала, что наверно воля Божья и с этим смирилась. Но после смерти моей мамы, о. Плакид (и отец Валентин) стал меня уговорить вернуться в Россию. Я возражала, что я уже в возрасте, что я купила дом, и т.д. Я знала, что получить вид на жительство трудный процесс. О. Плакида мне ответил. “Уезжайте пока есть силы, разве Вы не видите, что нам конец?” Тогда, я решила поселиться в этом самом Переславле Залесском, который я так любила. Я с деньгами проданной дачи купила дом в самом городе и уехала.
Плещеево озеро я видела в первый раз в фильме Эйзенштейна, в Париже, и я не подозревала тогда, что я буду жить недалеко, его рисовать, в нем плавать, на нем зимой ходить. Здесь меня окружают тени тех, которые меня так завораживали, когда я была подростком, прекрасный князь Александр и тоже Иван Грозный, построивший красивейший храм Петра митрополита, на гране разруха. Это северное волшебное озеро настоящее чудо природы и память истории и души русского народа. Сам город уже обезображивали чиновники, богатые москвичи и сами ее жители фактически до неузнаваемости. Есть места, куда я уже не хожу, чтобы сохранить какое-то внутреннее спокойствие. Такое варварство и невежество, такое фантастическое отсутствие вкуса и культуры я еще, по-моему, не видела нигде, и это грозит и другие города Золотого Кольца. Как будто спешат все окончательно изгадить и оправдывать свои речи о темной России, неспособной ни на что толково.
Последнее красивое, что здесь осталось, это озеро, живое это большое существо, со своим дикими берегами, своими утками, камышами и чайками. И устье Трубежа, с церковью Сороков Мучеников. Но для чиновников, сама жизнь грязная и они решили все это “благоустроить”. То есть превратить все живое и русское в асфальтированный и бетонированный глухой торговый центр европейского пригорода. А в Европе, до последних времен, такое преступление мы на своих исторических городах не совершали, поэтому эти самые чиновники могут падать в трансы, по виду наших городов и плюют оттуда на свои, которые cами испортили. Не говоря о том, что губят озеро и его экологию, что планируют тоже в полностью захватить луга вокруг Никитского монастыря и Александровскую гору, чтобы строить свои пластмассовые какашки, свои американские замки и свои армянские дворцы, они намерены уничтожать берег, вырубать все деревья и поставить мост поперек устья Трубежа и церкви Сороков Мучеников.
Кроме наставления о. Плакиды, играла роль в моем решении покинуть Францию мысль о том, что в случае войны, я не хотела быть в плохом лагере, и для меня сейчас плохой лагерь, это запад. Он агрессор, он строит нам небывалую глобальную электронную диктатуру, он разрушает семью и все нормальные человеческие ценности, он притесняет веру целенаправленно, я видела в сгоревшем Нотр Дам знак нашего проклятия. Но теперь, я думаю, что выгоднее западу ожидать русского саморазрушения.
То, что творят в Переславле и хотят творить в Ростове, в Угличе, в Суздале, это часть программы этого саморазрушения. Кстати, не только из глупости и невежества. Я видела скриншот комментарий двух тварей, то депутаты, то мэры, которые обсуждали необходимость разрушить все это царское старье, создавшее почву для размножений консерваторов. Вы наверно понимаете, что русский человек вырастивший в анонимном глобальном бетоне, в страшной безвкусице, среди американских замков и пластмассовых коттеджей, перед телевизором, выливающим ему в мозги ежедневную дозу дерьма, без веры православной, без песней казачьей и крестьянских, без традиций, без литературы русской, б беспросветном уродстве уже не русский. Он глобальный кретин готов к рабству , как его европейские эквиваленты от которых он ждет судорожно “приход цивилизации”. А мы, европейцы, ищущие убежище в России, надеясь, что она будет последним ковчегом нашей цивилизации, куда нам еще? В Китай? Ко красным муравьям счастливого будущего?
Я бы переехала в Ферапонтово, но я уже устала, и у меня здесь знакомые среди православных, местных казаков, художников. Я люблю своего епископа и всех своих священников. Как мне быть, смириться с этим растущем беспощадным уродством и ждать тут конца света?
Владимир Путин говорит о духовных и культурных скрепах России, а кто их защищает?
Я Вам напоследок приведу два значительных примеров. Один раз, я рисовала около устья Трубежа, в волшебной тишине и вдруг услышала страшный и громкий современный американский шум. Появилась мамаша на коньках, водя одной рукой коляску своего ребенка и держа другой рукой радиоприёмник, от которого шла эта убийственная пошлая музыка. Я подумала: ну вот как воспитывается идеальный глобальный кретин.
Позавчера, у нас была фольклорная масленая встреча в местном французском кафе Ля Форе. Были среди нас представители местного казачества. У наших казаков, на которых издеваются часть населения, отличные чистые дети. Была у нас пара с милыми девочками и младенцем. Мама мне вручила младенца, чтобы со всеми играть на балалайке. Девочка крошечная уже много реагирует, видно, что развита, спокойная, доверчивая и ласковая. Мама ее мне рассказала, что дома, достаточно ей играть на балалайке, чтобы она заснула, потому что с утробы матери она этот звук слышит.
И я подумала: вот как воспитывается настоящий русский человек.
Но я это давно думаю, и не только в отношении с русскими. Это все с утробы матери. И с первого детского взгляда на свет устроен бесами руками идиотов.
Так что я, Француженка, умоляю Вас, обратите внимание на русское наследство и на тех, которые его уничтожают, пока что-нибудь осталось. У меня третьей родины в запасе нет.
Можно ли терпеть, чтобы праздновали юбилей Александра Невского окончательным кощунством против его родного города?
С уважением
Лоранс Гийон
Aucun commentaire:
Enregistrer un commentaire